ДЕЛО АКАДЕМИКА Н.Н. ЛУЗИНА
"Дело академика Н.Н.Лузина" следует рассматривать, прежде всего, в контексте политики партии и правительства (то есть лично И.В.Сталина) в области научного строительства, долженствующей стать авангардом мировой науки завтрашнего дня. В числе важнейших задач такого строительства – воспитание у советских учёных соответствующей идеологии, одной из основных установок которой должен быть "патриотизм советского учёного".
Внимание историков науки к росту советского политического национализма вызвано хорошо известным «делом академика Лузина» 1936 г., когда математик Николай Николаевич Лузин был объявлен «ученым врагом в советской маске», обвинен в «раболепии перед Западом», пренебрежении интересами отечественной науки и чуть ли не в саботаже. Широкая кампания в прессе со столь тяжкими обвинениями, казалось, была уроком, который власти на примере Лузина хотели преподать всем советским ученым. Как написал А. Вусинич, «с того времени советские ученые полагали неблагоразумным публиковать свои статьи за границей или участвовать в работе западных лабораторий»[1]
Предыстория[]
Революция и Гражданская война нарушили нормальное течение математической жизни в Москве. Н.Н.Лузин со своими учениками Д.Е.Меньшовым, В.С.Фёдоровым, А.Я.Хинчиным и М.Я.Суслиным переехал в Иваново-Вознесенск, где в Политехническом Институте были созданы нормальные (по тем временам, конечно) условия для преподавателей. В Саратовском университете трудились В.В.Голубев и И.И.Привалов.
Уже в начале 20-х годов в Школе Егорова-Лузина отчётливо проявилась тенденция к расширению тематики исследований. Отправной точкой для работы в новых направлениях стали собственные разработки Школы в области метрической теории функций, которая оказывала определяющее влияние и на используемые в новых областях методы.
Ещё в годы революции сам Н.Н.Лузин и его ученики (И.И.Привалов, В.В.Голубев, Д.Е.Меньшов, А.Я.Хинчин) начали исследования в области теории функций комплексного переменного; в 1925 году к ним присоединился М.А.Лаврентьев, в свою очередь воспитавший такого известного учёного как будущий президент АН СССР М.В.Келдыш.
П.С.Урысон и П.С.Александров приступили к исследованиям, заложившим основы советской топологической школы. В 1925 г. под руководством Александрова начал работать топологический семинар, из которого вышли такие знаменитые впоследствии математики, как А.Н.Тихонов и Л.С.Понтрягин.
В 1923 г. А.Я.Хинчин получил первые важные результаты по теории вероятностей. В конце 20-х-начале 30-х этими вопросами начал заниматься крупнейший русский математик XX века А.Н.Колмогоров, в 1933 году предложивший общепринятую сегодня аксиоматику теории. Так начиналась Московская школа теории вероятностей.
Москва к началу 30-х годов превратилась в один из ведущих в мире центров математической мысли.
Довольно тесный математический кружок, группировавшийся в предреволюционные годы вокруг Д.Ф.Егорова и Н.Н.Лузина, вырос в крупный математический центр. Рост этот, как это обычно случается с предприятиями, в которые вовлечены люди больших дарований и нешуточных амбиций, привёл к серьёзному усложнению взаимоотношений. Если в начале 20-х годов мы видим Лузитанию, так ученики Лузина именовали свой круг, истинным братством, объединённым вокруг обожаемого ими учителя, то уже к середине десятилетия обстановка меняется – начинается распад Лузитании.
Кампания против Егорова[]
В конце 20-х годов "пролетарское студенчество" развернуло кампанию против Егорова. Первым их успехом стало его смещение с поста председателя Предметной комиссии по математике. Весной 1930 года его удаляют с поста директора Института математики и механики Московского университета.
В сентябре 1930 года Д.Ф.Егоров был арестован по сфабрикованому на Лубянке делу Всесоюзной контрреволюционной организации "Истинно-православная церковь" (одно из обозначений катакомбной церкви), по которому, вместе с известным философом А.Ф.Лосевым, оказался среди главных обвиняемых, и в 1931 г. умер в ссылке в Казани.
Кампания против Лузина[]
Один из лидеров этой кампании был Э.Кольман.
СЕКРЕТНО
Член Академии наук математик Н.Лузин, избранный в 1929 г. по кафедре философии, отказался подписать обращение советских учёных к заграничным по поводу процесса Промпартии и в знак протеста против реорганизации Московского Математического Института и Московского Математического Общества, президент которого ЕГОРОВ арестован, ЛУЗИН оставил работу в Московском Математическом Институте и ушёл в ЦАГи. Так как ЛУЗИН является специалистом по абстрактнейшей части теории множеств, не имеющей никаких практических приложений, и в качестве руководителя так называемой Московской Математической школы, он хвастает, что "никогда не решил ни одного конкретного уравнения", то вряд ли в ЦАГи он может принести большую пользу.
Нужно подчеркнуть, что ЛУЗИН близко связан с виднейшим французским математиком БОРЕЛЕМ, активным сотрудником Французского военного ведомства. В бытность свою в 1929 г. в Париже ЛУЗИН гостил у БОРЕЛЯ.
О воинствующем идеализме ЛУЗИНА красноречиво говорит следующая выдержка из отчёта на заседании Академии о его заграничной поездке: "повидимому, натуральный ряд чисел не представляет из себя абсолютно объективного образования. Повидимому он представляет собой функцию головы того математика, который в данном случае говорит о натуральном ряде. Повидимому, среди задач арифметики есть задачи абсолютно неразрешимые". На эту тему ЛУЗИНЫМ во время командировки во Францию написана книга и там же издана.
Кроме ЛУЗИНА в самое последнее время стал работать в ЦАГи профессор КАСТЕРИН, ушедший демонстративно из Института Физики при 1 МГУ, где он вел разлагающую антиобщественную работу.
22/2.31 Э.Кольман
Враг, с которого сорвана маска[]
Нападение на Н.Н. Лузина со стороны Кольмана было сонаправлено с компанией на передел влияния в математическопм мире. Активными участниками борьбы против Н.Н. Лузина стали некоторые его ученики и, прежде всего, П.С. Александров.
7 июля 1936 г. была создана академическая Комиссия во главе с вице-президентом АН СССР Г.М.Кржижановским по делу академика Лузина.
Комиссия была создана по следам статьи «О врагах в советской маске», появившейся в газете «Правда» 3 июля 1936 года.
В ней Лузин был изображен врагом, сочетающим «моральную нечистоплотность и научную недобросовестность с затаенной враждой, ненавистью ко всему советскому». Статья отмечала, что Лузин печатает «якобы научные статьи», «не стесняется выдавать за свои достижения открытия своих учеников», он недалек от черносотенства, православия и самодержавия, «может быть, чуть-чуть фашистки модернизированных».
Состоялось 3 заседания Комиссии, на которых присутствовала “представитель “Правды” тов.Красина”. Кроме нее, как следует из записок Непременного секретаря АН СССР Н.П.Горбунова, на заседаниях был и Э.Я.Кольман.
Активное участие в заседаниях принимали А. Н. Колмогоров, Л. А. Люстерник, А. Я. Хинчин, Л. Г. Шнирельман. Политическое нападение на Лузина энергично поддержали члены Комиссии С. Л. Соболев (1907–1989) и О. Ю. Шмидт (1891–1956). В защиту Лузина выступали академики А. Н. Крылов (1863–1945) и С. Н. Бернштейн (1880–1968). Последний пункт официального заключения Комиссии был таков: «Все изложенное выше, резюмирующее многочисленный фактический материал, имеющийся в Академии наук, полностью подтверждает характеристику, данную Н. Н. Лузину в газете „Правда“».
Работа Комиссии нашла отражение в статье “Враг, с которого сорвана маска”, появившейся в “Правде” 14 июля.