Дописьменный период истории Сибири охватывает время с появления здесь первых гоминид до образования ранних тюркских государств.
Каменный век[]
Гора Белуха, Алтай
В плейстоцене Северной Азии отмечено развитие пяти оледенений:
- шайтанского (500—400 тыс. лет от наших дней),
- самаровского (280—200 тыс. лет),
- тазовского 160—130 тыс. лет),
- зырянского (100-55 тыс. лет),
- сартанского (25—10 тыс. лет).
Первое оледенение (нижнеплейстоценовое) сопоставляется по классической альпийской шкале с миндельским оледенением Западной Европы, два последующих (среднеплейстоценовых) — с рисским и два последних (верхнеплейстоценовых) — с вюрмом. Между оледенениями выделяются теплые межледниковые этапы: тобольский (300 тыс. лет), ширтинский (200—160 тыс. лет), казанцевский (130—100 тыс. лет) и каргинский (55-25 тыс. лет).
Средний палеолит[]
В ледниковую эпоху климат Сибири был холодным и сухим. Недостаток влажности препятствовал накоплению мощных снежных и ледяных толщ. Поэтому ледники здесь не имели таких огромных размеров, как в Европе. По окраинам ледника на сотни километров, простирались обширные тундростепи, переходящие южнее в лесостепь. В межледниковое время климат значительно теплел и увлажнялся. Таяли ледники, тундра перемещалась на север. Господствующее положение в растительном покрове занимали темнохвойные и широколиственные леса. На бескрайних сибирских просторах паслись многочисленные стада травоядных животных: мамонтов, шерстистых носорогов, северных оленей, бизонов, диких лошадей. В таких природных условиях начиналось освоение первобытным человеком Сибири. Но природа — не просто фон, на котором развертывалась древнейшая история сибирских племен, а необходимая материальная основа их существования, из которой человек черпал все необходимые жизненные ресурсы — пищу, одежду, жилища, тепло, свет. Время первоначального заселения южных районов Сибири, по последним данным, определяется второй половиной среднего плейстоцена (тазовское и казанцевское время). В археологическом отношении ему соответствует конец ашеля — начало мустье в рамках раннего (нижнего) палеолита.
Носителем позднеашельских и мустьерских традиций был неандертальский человек — Homo neandertalensis. Основой его хозяйства являлась охота, ставшая надежным и главным источником существования. Относительное несовершенство охотничьего вооружения во многом компенсировалось как обилием плейстоценовой фауны, так и коллективными формами охоты. Охотились преимущественно на мамонтов, носорогов, лошадей, оленей. Наряду с охотой широко распространено было собирательство. Растительная пища занимала немалое место в рационе древних людей.
Ведение коллективного охотничье-собирательского хозяйства, совместное проживание в пещерных убежищах требовали от палеоантропов достаточно развитой социальной организации, существования естественного разделения труда по полу и возрасту, определенных норм распределения продуктов питания, упорядоченного полового общения. Все это заставляет думать, что в мустье, как и в позднем ашеле, люди жили социально, сплоченными коллективами-общинами, в которых постепенно, к концу раннего палеолита, складывались родовые отношения.
Верхний палеолит[]
Между сорока и тридцатью тысячами лет назад начался новый этап в развитии каменного века — поздний (верхний) палеолит. С его начало связано появление человека современного физического типа — неоантропа.
Технические открытия и усовершенствования, ускоряя общие темпы развития человеческого общества, вместе с тем отчетливее проявили местные различия в развитии первобытной культуры. По особенностям каменного инвентаря (форме изделий, техническим, приемам их оформления) археологи устанавливают территориально-хронологические группировки позднепалеолитических памятников, выделяя их в особые археологические культуры.
Наиболее яркими позднепалеолитическими памятниками Сибири являются стоянки Мальта и Буреть в Приангарье. Это связанные единством культуры долговременные поселения с прочными жилищами-полуземлянками, сооруженными при помощи костей крупных животных, дерева и каменных плит. Для каменной индустрии характерны, призматические нуклеусы; острия, проколки, резаки, резчики и ножи, изготовленные из пластинок, а также скребки и долотовидные орудия из отщепов. Отличительной чертой мальтинско-буретской культуры является высокоразвитое палеолитическое искусство: вырезанные из бивня мамонта и кости женские статуэтки с подчеркнутыми признаками пола (часть из них изображена одетыми в меховую одежду типа комбинезона), фигурки летящих и плывущих птиц, различные орнаментированные украшения.
Мезолит[]
Мезолит (средний каменный век) — новый прогрессивный этап истории человечества. Начало мезолита в целом совпадает с началом современной геологической эпохи — голоцена. Около 10 тыс. лет назад с окончательным отступлением ледника происходят кардинальные изменения климата, ландшафта и животного мира.
Неолит[]
Новая историческая эпоха — неолит (новокаменный век), начавшаяся в Сибири 7-6 тыс. лет назад, совпадает с так называемым климатическим оптимумом голоцена. На большей части территории Сибири широко распространились леса, богатые зверем и птицей. Полноводные реки изобиловали рыбой. Климат был значительно теплее и мягче современного. Сибирская природа в эпоху новокаменного века благоприятствовала жизнедеятельности первобытных охотников и рыболовов. И не случайно именно в это время человек осваивает самые отдаленные уголки Северной Азии.
Эпоху неолита принято называть временем неолитической революции.
В неолите лишь население Дальнего Востока наряду с охотой и рыболовством начинает заниматься земледелием. На остальной части Сибири экономика на всем протяжении неолитической эпохи оставалась присваивающей. Сказывались удаленность от первичных очагов производящего хозяйства и менее благоприятные природные условия. Однако отсутствие «революционных» изменений в экономике не исключало прогресса охоты и рыболовства, технологии изготовления орудий труда. Повсеместное распространение получило эффективное охотничье оружие — лук и стрелы. Продуктивное сетевое рыболовство во многих районах становилось ведущей отраслью хозяйства, позволившей перейти к относительно оседлому образу жизни. Население самых отдаленных сибирских регионов осваивает новые приемы обработки камня: шлифовку, сверление, пиление. Одним из основных орудий становится шлифованный каменный топор для освоения лесных территорий, появляется глиняная посуда. Именно эти хозяйственные и технологические достижения составляют историческое содержание сибирского неолита.
Хронологические рамки неолитической эпохи различны для отдельных регионов Сибири. Начавшись 7-6 тыс. лет назад, неолит в III—II тысячелетиях до н. э. почти везде сменяется эпохой раннего металла, но на Чукотке и Камчатке продолжается вплоть до I тысячелетия до н. э.
За три тысячелетия неолитической эпохи человек полностью освоил всю территорию Северной Азии. Неолитические поселения обнаружены даже на Арктическом побережье. Многообразие природных условий от Урала до Чукотки в значительной степени предопределило сложение различных культурно-хозяйственных комплексов, соответствовавших конкретным ландшафтно-климатическим условиям таких регионов, как Западная, Восточная и Северо-Восточная Сибирь, Дальний Восток. В рамках этих своеобразных историко-этнографических областей новокаменного века формируются многочисленные археологические культуры, отмеченные единством территории, хозяйства, основных типов орудий и керамики.
В пределах Западной Сибири археологи выделяют несколько археологических культур: восточноуральскую — в лесном Зауралье и прилегающих районах Западной Сибири, среднеиртышскую — в среднем течении Иртыша, верхнеобскую — в лесостепном Приобье.
Наличие в Западной Сибири долговременных поселений с полуземлянками свидетельствует об оседлости неолитического населения. Большое количество орудий охоты и обработки добычи говорит о значительной ее роли в местной экономике. Основным объектом охоты был лось, и это нашло свое отражение в изобразительном искусстве. Образ лося воплощен и в мелкой пластике Зауралья, и в каменных гравюрах Томской писаницы. По всей видимости, в основе этих изображений лежала первобытная охотничья магия.
Естественно-географическая граница, отделяющая Западную Сибирь от Восточной, почти во все времена была культурно-этническим рубежом. В эпоху неолита к востоку от Енисея складывается огромный, протянувшийся до Тихого океана массив археологических культур, близких по хозяйственному укладу и, возможно, родственных по происхождению. Наиболее полно исследованы неолитические памятники Прибайкалья. Региональная периодизация прибайкальского неолита, разработанная А. П. Окладниковым, стала опорной для всей Восточной Сибири.
В ранненеолитической исаковской культуре (IV тысячелетие до н. э.) еще ощущаются палеолитические традиции, но шлифованные тесла, двусторонне обработанные наконечники стрел и глиняная посуда придают исаковским комплексам вполне неолитический облик. В эпоху развитого неолита исаковская культура сменяется серовской. Сменившие серовцев носители китойской культуры (вторая половина III тысячелетия до н. э.) унаследовали от своих предшественников приемы изготовления и крашения керамики, но несколько переориентировали свое хозяйство, что отразилось и в производственном инвентаре. Постоянные поиски дичи заставляли прибайкальцев вести полукочевой образ жизни. У них не было долговременных поселений и жилищ типа западносибирских полуземлянок. На оставленных ими стоянках археологам удается отыскать лишь многочисленные кострища и следы легких переносных жилищ типа чума. Близкие к прибайкальцам по культуре и образу жизни племена обитали в Якутии.
Крайние северо-восточные районы Сибири в эпоху неолита долго оставались областью распространения пережиточных мезолитических традиций. Лишь во II—I тысячелетиях до н. э. северо-восточные неолитические культуры (тарьинская на Камчатке и северочукотская на Чукотке) приобретают вполне развитой вид. Появляются первые глиняные сосуды, шлифованные топоры и разнообразные, тонко обработанные сплошной ретушью каменные ножи, и скребки, наконечники стрел и копий.
Третья обширная историко-культурная область неолитических культур занимала территорию Дальнего Востока. Подобно тому, как в сибирскую природу здесь вклиниваются южные биогеоценозы, так в традиционный для Сибири уклад охотников и рыболовов в конце неолитической эпохи начинают проникать элементы производящей экономики, связанной происхождением с более южными культурами. Зачатки земледелия зафиксированы и в Приморье, и в Приамурье, но наиболее полно процесс развития хозяйства неолитических культур исследован в бассейне Среднего Амура.
Древнейшая местная культура, названная новопетровской, относится к раннему неолиту и датируется V—IV тысячелетиями до н. э. Аналогичные изменения произошли и в хозяйстве населения Приморья. Для местных поздненеолитических поселений характерны не только тёрочники и зернотерки, но и плечиковые мотыжки для обработки земли, шиферные серпы полулунной формы.
Возникновение земледелия на Дальнем Востоке обусловило появление хозяйственной специализации между земледельцами Приморья и Среднего Приамурья и их соседями на Нижнем Амуре, оставшимися на уровне традиционного присваивающего хозяйства. Неолитическая культура зарождается на Нижнем Амуре в V—IV тысячелетиях до н. э. и продолжается до середины II тысячелетия до н. э. От соседних культур ее отличают своеобразные орудия труда и особенно керамика. Неолитические рыболовы Приамурья имели не только сети и невода, но изобрели и древнейшую в мире блесну в виде вогнутой пластинки из нефрита.
Неолитическим культурам Приморья и Приамурья при всем их разнообразии присущ ряд общих черт. Дальний Восток — это мир оседлых людей, живущих деревнями, в прочных постоянных жилищах типа полуземлянок.
Экономической основой такого образа жизни было продуктивное рыболовство. Именно в неолите здесь формируется хозяйственно-культурный тип оседлых рыболовов, сохранившийся у многих амурских народностей до этнографической современности. Эффективное амурское рыболовство обеспечивало не только оседлость, но незначительный рост народонаселения. А эти факты (прочная оседлость, значительная плотность населения) при наличии в Приморье и Среднем Приамурье плодородных земель сыграли определенную, если не решающую роль в усвоении местным населением распространявшегося с юга ручного (мотыжного) земледелия.
Сложившиеся в Сибири хозяйственные комплексы, своеобразие которых в значительной степени определялось различиями природной среды, в свою очередь предопределили особенности социальной организации древних обществ. Палеосоциологический анализ поселений, жилищ и могильников позволяет установить численность и характер производственных коллективов неолитической эпохи. У полуоседлых охотников тундры и восточносибирской тайги это были экономически самостоятельные семьи и объединения нескольких семей численностью до 21-25 человек. У рыболовов и земледельцев Дальнего Востока существовали крупные (до 50 и более человек), объединённые совместным добыванием пищи, коллективы. Именно в таких крупных трудовых коллективах сложилась четкая родовая организация. Связанные общим происхождением и экзогамными обычаями, семейно-хозяйственные и родовые коллективы объединялись в племена — высшую социально-территориальную организацию неолита.
В неолитическую эпоху в Сибири сложились не только культурно-хозяйственные, но и этнокультурные общности. Это были области расселения древних племен, говоривших на языках одной семьи. Археологические и лингвистические источники позволяют выделить на территории Сибири три основных этнокультурных ареала, в основном совпадающих с культурно-хозяйственными областями.
Археологические культуры Западной Сибири входят в урало-сибирскую этнокультурную общность. Для нее характерны преимущественно остродонные сосуды, сделанные способом ленточного налепа и украшенные по всей внешней -поверхности линейно-накольчатым и гребенчатым орнаментом. В языковом отношении эту общность можно связать с восточной или праугро-самодийской ветвью уральской семьи.
Байкальско-ленский этнокультурный ареал включал археологические культуры Прибайкалья, Якутии и крайнего северо-востока. Всему ареалу присущи бедно орнаментированные круглодонные сосуды с отпечатками сетки-плетенки или ложнотекстильными оттисками. Керамика изготовлялась с помощью твердой формы и сетки, а позднее способом выколачивания. Байкальско-Ленская общность связывается с отдаленными предками палеоазиатских народностей.
Третий этнокультурный ареал охватывает территорию Дальнего Востока и включает памятники с плоскодонной керамикой. Неолитические культуры дальневосточного ареала пока с трудом поддаются этнической интерпретации. Своеобразное орнаментальное искусство амурского неолита, такие определяющие его элементы, как амурская плетенка, спираль и меандр, сохранились в этнографическом искусстве современного тунгусо-маньчжурского населения Амура. Это позволяет предполагать их генетическую связь с носителями неолитических культур Дальнего Востока.
Эпоха металла[]
Во второй половине III тысячелетия до н. э. в южных районах Сибири появляются первые металлические изделия, ознаменовавшие конец каменного века.
Первым металлом, из которого люди научились делать орудия труда, была медь. Период распространения орудий из меди и ее сплавов (различных видов бронзы) получил в археологической периодизации название эпохи раннего металла. В развитии древнейшей металлургии и металлообработки исследователи выделяют несколько этапов. Они легли в основу внутренней периодизации эпохи. Первый период называется энеолитом (медно-каменным веком). Термин «энеолит» указывает на переходный характер эпохи и обозначает первоначальный, предшествующий появлению бронзы период распространения металлических изделий, существующий с развитой и полностью сохранившей свое значение каменной индустрией. Как показали спектральный и металлографический анализы, металлические вещи энеолитического времени изготовлены из металлургически чистой меди способом ковки или выплавки в открытых литейных формах. Абсолютная дата эпохи энеолита в Сибири — вторая половина III тысячелетия до н. э.
Бронзовый век[]
Второй период эпохи раннего металла, традиционно называемый бронзовым веком, связан с освоением искусственных сплавов на медистой основе, то есть бронз. От меди бронза отличается одним важным качеством — твёрдостью. Благодаря этому, бронзовые орудия получили более широкое распространение, чем медные. Главное техническое достижение древних металлургов на этом этапе — отливка почти всех изделий в закрытых двусторонних формах. В различных районах исследователи выделяют несколько этапов и в самом бронзовом веке. Наиболее распространена трехчленная периодизация с выделением этапов ранней, развитой и поздней бронзы. В целом бронзовый век Сибири датируется II — началом I тыс. до н. э.
Эпоха раннего металла в Сибири имеет несколько особенностей:
- Металлургия меди и бронзы могла появиться лишь в тех местах, где имеются залежи медных руд. В Сибири крупные и доступные первобытным горнякам месторождения приурочены к горным областям Урала, Рудного Алтая,Саян и Забайкалья. На огромной территории Западной, Восточной и Северо-Восточной Сибири, Дальнего Востока запасов медной руды практически нет. Поэтому эпоха раннего металла не стала универсальной стадией в культурно-историческом развитии всего сибирского населения. Энеолитические памятники известны только в районах, непосредственно примыкающих к горно-металлургическим областям. Памятники эпохи бронзы распространены гораздо шире, но и в это время культура многих племен Северо-Восточной Азии и Дальнего Востока находилась на неолитическом уровне.
- Вторая особенность раннеметаллической эпохи в Сибири — ее непродолжительность. Здесь она укладывается в полтора тысячелетия, в то время как в древнейших горно-металлургических областях Старого Света орудия из меди и бронзы господствовали на протяжении тpёx тысяч лет. Связано это с тем, что древний металл проникает в Сибирь сравнительно поздно, на заключительных этапах развития евразийской медно-бронзовой металлургий
Рост производительности труда, обусловленный внедрением металлических орудий, при наличии благоприятных экологических условий неизбежно должен был привести к коренной перестройке экономических систем, сложившихся в Сибири в неолите. Начиная с энеолитической эпохи население сибирских степей и лесостепей постепенно переходит к скотоводческо-земледельческому хозяйству. Эпохе раннего металла суждено было разделить Сибирь на два мира: степной-лесостепной, населенный скотоводами и земледельцами, и таёжный, где обитали охотники и рыболовы. Некоторые исследователи проводят между ареалами присваивающей и производящей экономики столь резкую грань, что предлагают относить к эпохе энеолита только культуры, связанные с земледелием и скотоводством, а синхронные и близкие им по материальной культуре общества охотников и рыболовов считать неолитическими. Древнейшие сибирские металлоносные культуры (афанасьевская, шапкульская и липчинская) опровергают эту точку зрения и доказывают, что однотипные изделия из меди распространяются и у скотоводов Южной Сибири, и у охотников и рыболовов лесного Зауралья. Очевидно, что энеолит не связан с одною и той же экономической системой, а находит своеобразное преломление в различных экологических зонах.
Сибирские энеолитические культуры локализовались в районах, прилегающих к горно-металлургическим областям. На Алтае и в минусинских степях во второй половине III тыс. до н. э. появились племена афанасьевцев. По всей видимости, они мигрировали сюда с более западных территорий и принесли в Сибирь зачатки металлургии, земледелия и скотоводства. Все ведущие типы орудий афанасьевцы делали из камня. Meдь использовалась для украшений, игл, шильев, небольших ножей. Афанасьевские мастера еще не знали литья, медные предметы обрабатывались ковкой. Керамика афанасьевской культуры разнообразна по размерам и форме. Преобладали высокие остродонные сосуды с ёлочным орнаментом. Узор наносился затупленной палочкой или гребенчатым штампом. Хозяйство афанасьевцев было комплексным. Наряду с традиционными для неолитической Сибири сетевым рыболовством и охотой, получили развитие скотоводство и в меньшей степени земледелие. Находки костей домашних животных в могилах и культурном слое поселений свидетельствуют, что афанасьевцы разводили коров, лошадей, овец. Комплексное хозяйство позволило им жить оседло, в постоянных жилищах. Во второй половине III тыс. до н. э. медные изделия (шилья, ножи) появляются в лесном Зауралье и прилегающих районах Западной Сибири в инвентаре липчинской и шапкульской культур.
В первой половине II тыс. до н. э. на юге Западной и Восточной Сибири складываются культуры зрелого бронзового века: кротовская и самусьская в Верхнем Приобье, окуневская — в минусинских степях, глазковская — в таёжном Прибайкалье.
Уникальной археологической находкой считается 5-метровой длины погребальная ладья, обнаруженная в могильнике Бузан-3 (Ингальская долина, юг Тюменской области), артефакты которого относятся к медному веку. Могильник датируется 3 190 годом до н. э. плюс-минус 60 лет.[1] Таким образом, он является ровесником Стоунхенджа (3020—2910 до н. э.), первых городов Месопотамии (3500—3000 до н. э.) и значительно старше широко известных пирамиды Хеопса (2560—2540 до н. э.) и памятников Аркаима (2200—1600 до н. э.).
По течению реки Чарыш следы древнего обитания человека найдены в нескольких пещерах. В курганах Катуни, Чарыша, в верховьях Алея, реки Иртыш были найдены разнообразные украшения и утварь, что говорит о сравнительно высокой культуре обитателей древней Сибири. На многих кубках, бронзовых и серебряных кружках видны довольно сложные рисунки, представляющие собой изображения разных животных и птиц. В этих же курганах находятся приложения к конской сбруе, часто изготовленные из массивного золота. Этими же племенами оставлены многочисленные плиты и «бабы», иногда покрытые надписями.
Особенного внимания заслуживают орудия из нефрита, найденные в Барнауле. В курганах находили и приложения к конскому убранству, зачастую из массивного золота. Из-за большого количества бронзовых, золотых и серебряных вещей и многочисленных следов на Алтае древних рудокопных и плавильных работ можно судить, что здесь очень рано началась и велась добыча и обработка драгоценных и других металлов. Указания Геродота на пути, которыми доставлялось золото, не оставляют сомнения, что речь шла о добыче золота в пределах нынешнего Алтая.
Древние жители Алтая плавили руду в больших глиняных горшках, обломки которых встречаются около рудников вместе с каменными и медными орудиями. Так, в Золототушенском руднике были найдены два предмета, сделанные из чистой меди. В Зменигорском руднике были найдены те же предметы, вместе с каменными молотками, также был найден остов задавленного обвалом рудокопа с инструментом и кожаным мешком наполненным охристыми рудами. При этом в древних алтайских рудниках отсутствуют железные орудия труда. Хотя, согласно китайским летописным сказаниям, добыча железа здесь производилось в VII веке до н. э..
В середине II тыс. до н. э. культурный облик сибирских степей и лесостепей резко меняется. На всей громадной территории от Приуралья до Енисея распространяется андроновская культура. Андроновские племена составили целую эпоху в сибирской истории. Это было время утверждения развитой производящей экономики на юге и далекого проникновения бронзовой металлургии Среди археологических объектов в Сибири широко представлены находки андроновской культуры (2300 до н. э. — 1000 до н. э.) и сменивших её черкаскульской (1500 до н. э. — 1200 до н. э.) и саргатской культур (500 до н. э. — 500 н. э.), которые относятся к древним уграм. В сибирских степях сложился единый для всех андроновцев хозяйственно-культурный тип пастухов-скотоводов и земледельцев, Андроновцы жили оседло в долговременных полуземлянках. Их поселки располагались в долинах рек, богатых, пастбищами и плодородными землями, пригодными для земледелия. В стаде преобладали крупный рогатый скот, овцы, лошади. Андроновцы стали первыми в азиатских степях наездниками. Скот большую часть года содержался на пастбищах под наблюдением пастухов, а зимой — в специальных загонах. Злаки возделывались на лёгких для обработки пойменных землях. Почва обрабатывалась вручную каменными и бронзовыми мотыгами. Охота и рыболовство большого значения в хозяйственной жизни не имели.
Андроновцы обладали медными и оловянными рудниками и поставляли металл далеко на запад. Их литейщики обеспечивали широкое производство орудий труда (серпов, топоров, кельтов) и оружия (кинжалов, втульчатых наконечников, копий с листовидным пером), в том числе и за пределы андроновского ареала. Освоив степь и лесостепь, андроновцы в поисках новых полей и пастбищ по долинам рек проникали в таёжную зону, где смешивались с аборигенным населением. В результате на юге западносибирской тайги сложились андроноидные культуры (черкаскульская, сузгунская, еловская), сочетавшие местные и пришлые традиции. Под влиянием андроновской культуры у носителей этих культур сложились собственные бронзолитейные центры, сыгравшие большую роль в распространении металла в таёжной зоне.
В конце II тыс. до н. э. андроновская культура в Южной Сибири сменяется карасукской. Карасукские племена оказали большое влияние на сибирские культуры заключительного этапа бронзового века. Оно прослеживается на обширной территории от Верхнего Приобья до Якутии. Степная экономика в эпоху поздней бронзы претерпела некоторые изменения. В составе карасукского стада увеличилась доля мелкого рогатого скота, что сделало стадо более подвижным и позволило перейти к сезонными перекочевкам. Таким образом, накануне эпохи железа в южносибирских степях создавались предпосылки для перехода к кочевому скотоводству.
В эпоху поздней бронзы металл распространился почти по всей территории Северной Азии. Под влиянием карасукской культуры сложился собственный металлургический центр в усть-мильской культуре Якутии (конец II—I тыс. до н. э.). В первой половине I тыс. до н. э. единичные бронзовые изделия появляются в усть-бельской культуре Чукотки. Но несколько привозных бронзовых предметов не изменили её неолитического характера. По существу население Чукотки и Камчатки продолжало жить в каменном веке.
Экономическая дифференциация севера и юга предопределила особенности социальной истории населения тайги и степи. В условиях промысловой (охотничье-рыболовческой) экономики и очень низкой плотности населения основным производственным коллективом в таёжной зоне продолжала оставаться отдельная семья или группа семей. Род, лишенный хозяйственной функции, становился неустойчивым. По всей видимости, аморфность родо-племенной организации, засвидетельствованная этнографией у некоторых таежных народностей Западной и Восточной Сибири, была характерна для этой территории и в эпоху раннего металла. Более развитые общественные отношения могли сложиться у оседлых рыболовов с их специализированной продуктивной экономикой, большей плотностью населения и прочной оседлостью. Погребальный обряд могильников бронзового века фиксирует зависимое положение женщин и выделяет наиболее удачливых охотников и служителей культа (шаманов?).
Социальное развитие в степях шло значительно быстрее. Родовые кладбища и наличие племенных территорий (выделяются в андроновской культуре) свидетельствуют о традициях развитого родового строя. Однако в его недрах уже выделялась парная семья, о чем говорит широкое распространение парных погребений. Во второй половине II тыс. до н. э. в степях появляются богатые погребения и мощные, возвышающиеся над остальными, насыпи отдельных курганов -красноречивые свидетельства появления имущественного и социального неравенства в обществах скотоводов и земледельцев Южной Сибири.
Железный век[]
Железный век внес большие перемены в жизнь народов древней Сибири и Дальнего Востока, которые познакомились с железом в I тыс. до н. э. Эпоха раннего железа Сибири охватывает значительный хронологический отрезок: VII в. до н. э. — IV в. н. э.
Историко-археологические особенности развития степных районов Евразии позволяют выделить два длительных периода в эпохе раннего железа: скифский или скифо-сакский и гуннский или гунно-сарматский). На основе развитого кочевого скотоводства здесь сложились общества с военно-демократическим укладом и оформились первые племенные союзы.
«Скифское» время в истории народов Евразийских степей относится к VIII—III вв. до н. э. и характеризуется переходом от Пасторализм-пастушеско—земледельческих форм хозяйства к кочевому скотоводству.
В IV—III вв. до н. э. варварская периферия привлекала пристальное внимание правительства Поднебесной империи: в это время образовался воинственный союз хунну, и борьба с этим врагом требовала поиска союзников. Китайская дипломатия энергично собирает сведения о западных и северных землях. В поле их зрения попадают усуни, юэчжи и динлины. По сведениям письменных источников, они создали свое время сильные политические союзы, долгое время успешно противодействовавшие хуннам.
Юэчжи обитали на Алтае и в Саянах. С юэчжами в скифологии связывают пазырыкскую и уюкскую культуры Алтая и Тувы. Вопрос о языковой принадлежности юэчжей неясен. Чаще всего их относят к восточным ираноязычным массагетам. По другому мнению, юэчжи были многоязычны, и, в частности, некоторые этнонимы восходят к тюркским языкам. Раскопки Пазырыкских курганов засвидетельствовали смешанный монголоидно-европеоидный тип.
К северо-востоку от юэчжей в енисейских степях была распространена тагарская культура динлинов. Динлины, по свидетельству китайцев, были родственны хуннам, но всегда враждебны им. В отличие от соседей юэчжей, динлины-тагарцы вели оседлый образ жизни.
Племена тагарской культуры достигли высокого развития в производстве металла и металлообработке. Большая часть древних медных рудников Южной Сибири принадлежала тагарцам. Они значительно улучшили состав различных бронзовых сплавов. Знаменитая тагарская золотистая бронза в виде слитков, а чаще изделий служила предметом экспорта в другие районы, особенно в тайгу и лесостепи Западной и Средней Сибири.
«Скифское время» в евразийских степях сменяется «гунно-сарматским» в III в. до н. э. — IV в. н. э. Сарматы на западе, хунны — на востоке стали господствовать в Великой степи. Для этого периода характерны полная победа железа над бронзой и камнем в материальной культуре, дальнейшее развитие кочевничества и небывалый размах миграционных процессов.
В первые века н. э. мир был накануне «великого переселения народов», толчок которому был дан на востоке. Сибирь сыграла значительную роль в жизни евразийского степного средневековья.
Примечания[]
Ссылки[]
Шаблон:Доисторическая Азия